23 сентября, в День образования Вологодской области, в центре Вологды откроют долгожданный памятник Анатолию Дрыгину (1914 – 1990) – легендарному первому секретарю Вологодского обкома КПСС (1961—1985), Герою Социалистического Труда, участнику Великой Отечественной войны. Он руководил областью практически четверть века, и именно этот период вошел в историю региона качественными преобразованиями в разных сферах экономики. В те годы был построен один из крупнейших в мире заводов по производству стали — «Северная Магнитка», оптико-механический, станкостроительный и подшипниковый заводы, активно развивались химические производства, лесопереработка, социальная сфера, ширилась сеть автомобильных дорог. Но самое главное — именно при Дрыгине сельское хозяйство достигло своего исторического пика. Стремительно росли показатели по животноводству и птицеводству, активнее чем в других регионах внедрялось машинное доение. Бывшие коллеги Анатолия Семеновича помнят, что, будучи агрономом по профессии, он запросто мог по типу листа и его жилкованию определить сорт яблони или другой плодовой культуры, а в багажнике служебного автомобиля Дрыгина всегда лежали видавшие виды сапоги-бродни для поездок в отдаленные хозяйства.
Анатолий Дрыгин воспитал и дал путевку в жизнь многим талантливым руководителям. Среди них Леонид Вологдин, вся жизнь которого связана с аграрным сектором. Трудовой путь Леонида Николаевича начался в 1959 году в племсовхозе «Красный Север» Велико-Устюгского района Вологодской области. Там он вырос от зоотехника фермы до директора. В 1963 году переведен в областное управление сельского хозяйства, где прошел путь от начальника планово-экономического отдела до первого заместителя начальника управления. С 1968 по 1975 год работал директором треста «Свинопром». C 1975 года — заместитель, первый заместитель председателя облисполкома. Сегодня мы публикуем беседу c Леонидом Николаевичем.
Метод Дрыгина
— Мы познакомились с Анатолием Семеновичем, когда я только окончил Вологодский молочный институт и начинал работать в совхозе. Моего однокурсника Сашу Страхова направили после окончания института главным зоотехником в Красавино, а я получил направление в Вологодский техникум. Но мне пришлось уступить свое место товарищу, которому по состоянию здоровья (он был инвалидом, страдал костным туберкулезом) нужна была работа в городе. Я уступил ему это место и отправился в «соседний», как нам с Сашей показалось, «Красный Север». О том, что Двина нас разделяет, мы тогда не задумывались… Там я поработал зоотехником, потом главным зоотехником, а через два года стал директором совхоза.
Наша встреча с Анатолием Семеновичем состоялась в конце февраля. Дрыгин только-только приехал в область, изучал положение дел, знакомился с руководителями и сотрудниками совхозов. Когда он завершил осмотр нашего хозяйства, я решился пригласить его на обед в нашу столовую. Он согласился не сразу, планировал отобедать в Великом Устюге. А я ему говорю: «Вас в Великом Устюге так не накормят. Мы вас угостим свежими огурцами!»
— Ну,если у вас свежие огурцы, в феврале, безо всяких теплиц, тогда другое дело. Идем!..
Может быть, как раз эти огурцы и повлияли на его решение назначить меня потом директором нашего совхоза…
Практически вся моя дальнейшая деятельность была связана с Анатолием Семеновичем, он буквально «вел» меня.
Дрыгин был сильным и требовательным руководителем. Порой проявлял жесткость и даже авторитарность, работать с ним временами бывало непросто, но это всегда была плодотворная созидательная деятельность. Результаты стоили того. Понятие долга, совести, веры и справедливости, любви к Родине и к земле были для него не пустым звуком. И этим он заряжал подчиненных.
Я старался учиться у Анатолия Семеновича Дрыгина. Он был «всевидящим и вездесущим» — я до сих пор не могу понять, как ему удавалось выделять время на посещение разных хозяйств.
Он выработал свою систему — в каждом районе выбирал два-три хозяйства, которые обязательно посещал каждый год и по ним уже ориентировался в своей работе.
В наш совхоз он приезжал дважды в год — летом и зимой. Мы первые в области начали внедрять машинную дойку, молокопровод, практиковать «ёлочку» — очень эффективный тип организации зала, в котором животные располагаются под углом 30 градусов к доильной установке, и «карусель», которая отлично подходила для животноводческих ферм с большим поголовьем крупного рогатого скота.
Дрыгин регулярно приезжал к нам — наш совхоз ему очень нравился. Приезжает он как-то, обходит коровники, хмурится: «Вы, что, специально перед моим приходом марафет наводите?» А наши доярки были давно приучены, что корова как встанет — ее сразу же нужно теплой водой помыть. Дрыгин удивлялся: как это совхозные животные могут так блестеть, вымя чистое, никакого навоза на животных?
В пятерке лучших
— В конце 1950-х сельское хозяйство повсеместно находилось в плачевном состоянии, причем не только в Вологодской области, но и во всем Нечерноземье. А Вологодская область к тому же отличалась от «соседей» еще и тем, что имела территорию большую, чем другие нечернозёмные области — Ярославская или Костромская. Поэтому и было принято решение выбрать на пост первого секретаря обкома человека не из Вологды, хорошо знакомого с передовыми технологиями в сельском хозяйстве и способного мыслить стратегически. Анатолий Семенович на эту должность идеально подходил: выходец из крестьянской многодетной семьи, он получил образование в Мичуринском институте плодово-ягодных культур, имел опыт работы в Башкирском НИИ социалистической реконструкции сельского хозяйства, был руководителем плодопитомнического совхоза и экспериментальной базы Всесоюзного НИИ растениеводства. Не говоря уже о партийной работе в исполкоме Лужского районного Совета Ленинградской области и Ленинградском обкоме КПСС, — все это тоже имело большое значение. Поэтому Никита Сергеевич Хрущев сделал ставку на Дрыгина.
То, что это решение было верным, подтверждают данные статистики и воспоминания жителей Вологодской области.
По объёму производства сельхозпродукции на условный гектар Вологодская область вошла в топ-5 передовых областей РСФСР, опередив чернозёмные Ростовскую область и Краснодарский край. Во многом благодаря руководству Анатолия Семеновича, в 1980-е годы по уровню потребления основных продуктов питания регион также вошел в число лидеров. Огромные результаты были достигнуты в животноводстве, птицеводстве. А еще область стала единственной в РСФСР, где ежегодно прирастало больше 1 200 километров существующей дорожной сети и новых магистралей. Впору было похвастаться и объемами строительства жилья и социальной инфраструктуры.
Я помню, как Анатолий Семенович ломал голову над тем, как увеличить количество площадей обрабатываемых пашен.
Сейчас трудно поверить в то, что Вологодская область поставляла в союзный республиканский фонд 1/3 часть производимого молока, 1/4 часть мяса.
Да и местное население потребляло основные продукты на высоком уровне. Сейчас же в область завозят продовольствие. Знаете, откуда сейчас к нам птицу-то везут? Из самых нищих когда-то областей! Из Ярославской области, которую мы когда-то «кормили», обеспечивая и мясом, и птицей, и молоком. Теперь эта область кормит нас, вологжан.
Оговорка по кукурузе
— В 1961 году я был назначен директором совхоза «Красный Север» и практически сразу нам пришлось включиться в повсеместное внедрение кукурузы и сахарной свеклы. Наш совхоз считался одним из лидеров в этом освоении. А началось всё с совещания работников сельского хозяйства областей нечерноземной зоны в Москве. Я работал первый год и только что получил первый отпуск. Мы с женой впервые поехали на море и там меня «догнала» телеграмма с вызовом на совещание в Москву. Туда отправилась одна из наших молодых доярок, вчерашняя школьница Капа Клепиковская. Меня предупредили, что Капе предоставят слово. И она действительно рассказала с трибуны о своем небольшом опыте машинного доения.
На тот момент Никита Сергеевич Хрущев вернулся из Америки* и уже началась «кукурузная эпопея» в СССР — повсеместное внедрение кукурузы и сахарной свеклы. Производство этих культур должно было компенсировать нехватку зерновых и нехватку кормов для животноводства. Кукурузой засевали пашни, целину, пастбища, не обращая внимания на климат и почву. Наша Капа выступала последней, и, завершая свое выступление, выпалила практически скороговоркой заготовленную фразу: «В этом году мы решили посеять 10 гектаров кукурузы и 1 гектар свеклы!». Никита Сергеевич повернулся к ней и переспросил: «Сколько-сколько?» Она растерялась, перепутала цифры и сказала: «210 гектаров кукурузы и 100 гектаров сахарной свеклы». Хрущев заметно приободрился: «Вот это молодежь!» Капа не владела цифрами, поэтому по большому счету не понимала последствий. Я же воспринял это как шутку. Но заместитель начальника областного управления сельского хозяйства толкнул меня в бок и привел в чувства: «Придется сеять!»
Рекордные урожаи
— У нас в совхозе не было ни сеялки, ничего не было для посадки сахарной свеклы! Тем более, это вообще не наша, не северная культура — она у нас не растет в принципе. Замначальника областного управления сельского хозяйства постарался меня приободрить: «Вернешься из отпуска — сразу приезжай к нам в область, обсудим планы». Я вернулся на море к жене, нам оставалась еще неделя. Возвращаюсь обратно и, не доезжая до дома, встречаю своего главного инженера. Он мне говорит: «Ты сейчас приедешь домой и здорово удивишься — у тебя в совхозе техники, сколько ты вообще никогда не видел!» По распоряжению Никиты Хрущева мы получили полный комплекс машин по выращиванию кукурузы и по выращиванию сахарной свеклы. В том числе новенькие белорусские трактора, которые только с конвейера стали сходить — с узкими сменными колесами, для обработки междурядий посадок сахарной свеклы.
Всю зиму мы сидели, читали, готовились, учили механизаторов, разбирали эти сеялки, заправляли их в сарае, примерялись, что к чему. Весной засеяли поля. Таких урожаев кукурузы, как у нас в тот год, не видел никто! А сахарная свекла замучила всех. У совхоза было две баржи и катер. На них мы возили студентов техникума из Великого Устюга на прополку сахарной свеклы. Зарастала она неимоверно! В итоге кукуруза выросла — меня на лошади из-за зарослей не видно было. Початки толщиной сантиметров десять, молочной спелости. Как убирать кукурузу — мы не знали. И придумали ее через силосорезки рубить, и складывали в силосную яму. Это был действительно прекрасный корм для скота.
Секрет директора совхоза
— Осенью Анатолий Семенович приезжает, смотрит на нашу кукурузу, на свёклу, и говорит: «Ты вообще-то не увлекайся — посмотрим ещё, что дальше будет…» Я теряюсь в догадках: «А что мы делать будем на следующий год-то?» Дрыгин отвечает: «Ну, ты же видишь, урожаи сахарной свеклы незавидные… Но ты посей гектар-два, для отчетности. Если кто спросит — скажем, что посеяли, а свеклой больше не занимайся. Что касается кукурузы, 210 гектаров — это, конечно, многовато. Давай хотя бы сотню гектаров засеем».
Пришел следующий год — у нас почти ничего не выросло. Приехал корреспондент «Красного Севера», говорит: «У меня задание — я должен показать читателям, какие у вас успехи». Я вздыхаю: «Хорошо, поедем на поле!» Приехали, а там в одном месте побеги торчат, в другом… Он лег, сфотографировал, получилось сносно. У нас в тот год практически 100 гектаров пропало — ничего, можно сказать, не получили.
Анатолий Семенович приезжает — я спрашиваю: «Что делать-то теперь будем — кормить скот нечем, практически сто гектаров вышло из оборота». А у нас в совхозе продуктивность была четвертая по области, это же была центральная ферма, у нас и скот был лучший. Дрыгин сказал: «Ладно, поможем. Больше кукурузой в таких объемах заниматься не будете».
У меня товарищ был, Саша Филатов — директор совхоза «Красавино», он находится за рекой, под городом Красавино. Он довольно продолжительное время занимался кукурузой. Саша профессиональный агроном, ему удалось выявить такую закономерность: кукурузу надо сеять непосредственно перед последними заморозками. Они в Вологодской области бывают 27-28 июня. Он сеял 20 июня и у него каждый год были урожаи кукурузы. Не такие, конечно, как у нас в первый год, когда меня из-за зарослей не видно было, но все же урожай был выше, чем по другим культурам.
Тресты и свинофермы
— Считаю, что первое, что предопределило рост в сельском хозяйстве, — это четкое определение специализации районов, совхозов и колхозов: где выше перспективы животноводства, где высокие надои, где молоко и мясо, где лен, где картофель, овощи и так далее. Были намечены перспективы развития, определены объемы и создана комиссия, в которую вошли эксперты в разных областях сельского хозяйства. На тот момент Череповец активно строился — люди бежали в город, деревня пустела на глазах. А перед нами стояла задача — обеспечить продовольствием Вологду, Череповец и другие промышленные центры.
При Дрыгине был создан трест «Птицепром», который гремел на всю страну — многие помнят вологодских бройлеров… В 1965 году я был в командировке в Омске — на совещании, которое проводило Министерство сельского хозяйства. Там была крупная свинофабрика на сто с лишним тысяч голов, омский «Бекон» — лучшее свиноводческое объединение в стране. Я посмотрел, как все это организовано и, вернувшись, попросил отпустить меня из управления сельского хозяйства — создавать новый трест. Мы разработали план и заявили, что планируем получать в области не менее 20 тысяч тонн парной свинины. Из замороженной продукции ее, конечно, не произвести. Было решено, что нам нужны две свинофабрики, каждая на сто тысяч голов, два совхоза, и три племенных свинофермы. Построили Череповецкую свинофабрику, сначала на 50 тысяч голов, затем расширили ее до 100 тысяч. Потом начали строить Вологодскую свинофабрику, три совхоза, два племенных хозяйства. За пять лет нам удалось довести производство с тысячи тонн свинины до двенадцати.
Догнать и перегнать Ленинград
— В Вологодской области главная проблема была — недостаток земли, которая к тому же и закамененная, и мелкоконтурная, и плодородность у нее очень низкая. Что вы хотите — северный регион! Это же самые бедные земли. Так вот одна из главных задач, которую перед нами поставил Дрыгин, — это обеспечить 15 тонн органики на гектар. Сейчас, для сравнения, вносится 4 тонны, а мы начали с того, что вносили примерно 2 тонны на гектар. Было оперативно организовано освоение торфяников, все занимались их поисками, изысканием и освоением. Торф возили по железной дороге и по автомобильным магистралям. Тогда было принято специальное постановление об организации вывоза органических удобрений — все городские организации, имеющие автотранспорт, получали задание по вывозу органики. Сначала просто возили органику, а потом у каждого скотного двора на 200 голов и более — стали строить навозные хранилища. И все это по указанию Дрыгина. И пусть только попробует какое-то предприятие не выполнить задание по вывозу органики! Мы одного торфа вывозили 9 млн тонн в год, не имея специальной техники. Помню, как Анатолий Семенович жестко всех мотивировал: «Я же сказал — перегнать Ленинград, нужно не меньше 15 тонн!» Ленинград тогда вносил, если не ошибаюсь, 14,5.
Женская колония на переработке птицы
— Анатолий Семенович Дрыгин мог бы работать до глубокой старости, я в этом уверен.
Многие начинания, в которые он вдохнул жизнь, озвучивали его коллеги, соратники и даже подчиненные. Происходило это так: ему приносили предложения, он анализировал и, если видел рациональное зерно, брался за него со всем присущим ему энтузиазмом. Он более глубоко смотрел, видел проблему конкретнее, чем другие, и мгновенно включался в работу.
Вот, например, Вологодский мясокомбинат. Птицеводство развили — где перерабатывать птицу? Тут же, конечно, смонтировали линию на мясокомбинате. Дрыгин приехал посмотреть. Увидел, как руками ошпаривают куриц… Кошмар! Но что делать, — людей-то нет! И он нашел выход: обратился в МВД, и работой в цеху по переработке птицы стала заниматься женская исправительная колония из Паприхи. И два года, пока мы не построили жилье рабочим, на мясокомбинате по указанию Анатолия Семеновича трудились осужденные. Где такое еще было? Нигде такого не было.
Сам не возьмет и другим не даст
— Огромная и важная тема — как в Вологодской области подняли мелиорацию. За считанные годы мелиорация стала самой крупной в РСФСР по объему. А с чего все началось? Дрыгин узнал, что готовится специальное постановление по мелиорации в нечерноземной зоне, и тут же пригласил к себе руководителя этой программы. Я присутствовал на этой беседе, и помню, что приоритетная задача была такая — получить 200-300 тысяч гектаров мелиорированных земель и около миллиона гектаров культурных лугов и пастбищ. «Дай нам программу такую!» — предложил Анатолий Семенович. — Сначала я дам тебе руководителя этой программы. Он привезет команду, создадим профтехучилище, которое будет готовить мелиораторов, — начнем с этого. Можем построить здесь базу на всю нечерноземную зону! Дрыгин дал согласие: «Строителей я найду, давай людей!» Из Белоруссии приехали опытные специалисты под руководством Георгия Григорьевича Гулюка, руководитель проектного института, главный инженер. Всем дали квартиры, обеспечили работой жен, создали все условия семьям. И началось формирование мелиоративной системы области: была одна ПМК, стало в каждом районе по передвижной механизированной колонне. Объемы мелиорации закрытого дренажа достигли 14 тысяч гектаров в год, культурно-технических работ до 150 тысяч гектаров — ни одна область не знала таких темпов мелиорации! А потом под мелиорацию начали развивать сельхозхимию.
Все было организовано по тому же принципу: подбор руководителя, команды, проектная работа, стратегия развития. Так появилась новая организация. В нашей области две взлетных площадки химики имели! Они довели внесение минеральных удобрений до европейских норм, и это на наших-то землях…
Когда Анатолий Семенович видел, что идея стоящая — он никаких преград не видел. И любого мог подчинить той задаче, которая стояла перед ним в данный момент. А цели он себе и подчиненным ставил сам.
Что касается злоупотреблений, при Дрыгине, служебные инциденты если и были, то очень незначительные. Потому что все знали, что Анатолий Семенович сам ничего не возьмет, и другим не даст.
Он, кстати, очень скромно жил, и очень не любил подарки.
Помню такой случай — Дрыгин звонит и требует уволить моего заместителя по механизации. Я говорю: «Анатолий Семенович, за что?» — Мы его исключаем из партии. Я говорю: «Что случилось?»
— Он выписал 5 кубометров досок в Шекснинском районе, в колхозе.
— И что, Анатолий Семенович? А где еще купить-то?
Тогда не было такой возможности в принципе. А тут колхоз продает. Он по колхозным ценам и купил.
— Он использовал свое служебное положение! Обычному человеку не продали бы. Всё — убирай его с работы.
Работать по-дрыгински
— Я приходил на работу первый, в 7 часов. Первый звонок всегда был от Анатолия Семеновича. У него была своя тактика — сначала «вдарит» хорошо для профилактики, а потом начинаем разговаривать.
Характер у него был горячий. Когда Хрущеву пришло в голову поделить обкомы партии на сельские и промышленные, Дрыгин возмутился — эта затея была априори бессмысленной. И даже ухитрился подсесть на одной из станций к председателю Совета министров СССР, когда тот ехал в поезде в командировку. По дороге Анатолий Семенович сумел убедить Хрущева, что он неправ. И Вологодская область стала единственным регионом, где не было такого деления.
Когда руководителя по мелиорации Георгия Григорьевича Гулюка пригласили в Москву, он как-то позвонил мне и сообщил о готовящемся постановлении о строительстве дорог в Нечерноземье. «Расскажи об этом Дрыгину!», — настаивал Георгий Григорьевич. Минобороны выделило 12 военных бригад в Нечерноземье на строительство дорог. Анатолий Семенович добился, чтобы Вологодской области дали корпус и 5 бригад. Из 12-ти, выделенных на нечерноземные 22 области! Благодаря упорству и настойчивости Дрыгина, в Вологодской области строилось до 1200 км дорог в год. Тогда за пятилетку столько не строили, а сейчас и того хуже — по 180 км дорог ежегодно в лучшем случае.
Человек, заслуживший памятник
— Анатолий Дрыгин был и остается личностью, оставившей след в истории региона и Советского Союза. Грустно сознавать, что на сегодняшний день всё, что он сделал, практически уничтожено. На сегодняшний день используется, например, лишь одна треть пашен. Большая часть территории области «благополучно» зарастает кустарниками, ликвидируются целые посёлки, населённые пункты теряют свое значение. Производства нет — люди уходят, и положение становится хуже в разы, чем было в 1960-е годы. А ведь всего лишь несколько десятилетий назад шла серьезная борьба за каждый гектар.
Анатолий Семенович Дрыгин прошел Великую Отечественную войну — воевал на Западном, Волховском, Сталинградском, Донском, Южном, втором Прибалтийском и третьем Белорусском фронтах, участвовал в штурме и освобождении Севастополя. О войне он, кстати, практически не вспоминал. Но форму полковника 9 мая надевал и шел впереди колонны к воинскому мемориалу.
Я несказанно рад, что в Вологде появился памятник Анатолию Семеновичу, он это заслужил. И память о нем жива: и площадь его имени в городе есть, и барельеф на здании Законодательного собрания имеется, и достижениями Дрыгина все пока еще успешно пользуются.
Беседовал Дмитрий Волин
* * *
*Во время пребывания в США с официальным визитом в сентябре 1959 г. Н.С. Хрущев посетил процветающую ферму Р. Гарста в Кун-Рэпидсе в штате Айова и ознакомился с ее высокой продуктивностью. Желание Хрущева перенять американский опыт усилилось, что привело к кампании по бездумному расширению ареала посевов кукурузы в СССР.
На обложке: Л.Н. Вологдин © Фото: Дмитрий Волин, Кремлевский холм
При публикации настоящего материала на сторонних ресурсах использование гиперссылки с указанием ресурса kremlinhill.com обязательно!
© 2018 — 2025, Кремлевский холм. Страницы истории. Все права защищены.
🔔 Подписывайтесь на нас в Telegram-канале: https://t.me/kremlinhill
КРЕМЛЁВСКИЙ ХОЛМ. Страницы истории 